Перекресток
Пришло, пожалуй, время разобрать русский блюзовый текст. И начнем мы с песни
Сергея Чигракова «Перекресток», с одноименного альбома. Почему именно с нее?
Ну, во-первых, потому что Чиж – весьма грамотный, профессиональный музыкант,
имеющий крепкие корни, как в русской народной музыке, так и в традиционном
рок-н-ролле. Чиж импонирует, прежде всего, своей приверженностью, так сказать,
и духу, и букве двух источников и двух составных частей своего «музыкального
марксизма». Вторая причина в том, что «Перекресток», пожалуй, самая известная в
народных массах, на удивление широко растиражированная СМИ, музыкальная композиция с ярлычком «блюз».
Само название – очень правильное для блюзовой вещи.
Перекресток – символ распутья (не путать с распутицей или развратом), символ
выбора, одновременно и старт и финиш для кочующей души. (Недаром, целые группы
называли себя «перекрестком» - от блюзменов до сети универсамов). Итак, nobilis
obliges – позиционирование обязывает спеть что-нибудь пронзительное (ибо нет
для русского мучительней задачи, нежели необходимость сделать обоснованный
выбор). И Чиж поет нам -
Dm A7 Dm
Ты ушла рано утром, чуть позже шести.
Bъ7 A7
Ты ушла рано утром, где-то чуть позже шести.
Dm D7 Gm
Бесшумно оделась, посмотрев на часы,
Dm A7 Dm
На пачке "L&M" нацарапав "Прости".
- правильно, о любви. Две первые строчки фактически
повторяются – это очень в американской блюзовой традиции. Непонятно только, как
герой песни сумел зафиксировать и время, и манеру партнерши одеваться, если в
последнем куплете выясняется, что он «еще спал». Очень трогательная деталь –
прощальное adeu на пачке, на пачке чего? Ухо русского некурящего человека
слышит: «на пачке элема» - это пачка чего? Бумаги? Презервативов? Я не знаю,
что такое «элем»! Вот ежели бы Чиграков написал «на пачке Borkuma», то мы бы,
как курильщики трубок, друг друга бы поняли, но большая часть аудитории, я
уверен, осталась бы в недоумении. Вывод: чем больше понтов, тем корявее. «Шести – прости», красивая рифма, числительное – глагол.
Вторая строчка рифмуется с четвертой.
На подушке осталась пара длинных волос.
На подушке осталась пара твоих светлых волос.
И почти машинально (что ты скажешь, басист?)
Я намотал их на палец (я хотел узнать имя) - получилось Х.
Начало второго куплета безупречно. Локоны любимых всегда
носили у сердца. Но тут, откуда ни возьмись, налетело, как говорят юристы,
третье лицо – басист. Они чего, втроем там спали? Я понимаю: Чигракову всегда
была присуща изрядная доля иронии, (и это качество не худо бы перенять иным
самовлюбленным), и в этом случае Чиж, наверное, пытается снять пафос и мучительность
ситуации нехитрым приемом – преображаясь из героя песни в рассказчика и начиная
обсуждать ход дела с коллегой. Увы! Надрыв исчезает и блюзовое повествование
вязнет. Кроме того, исполняя «Перекресток» в акустическом формате, товарищ
рискует вызвать, как минимум, усмешку слушателей.
А дальше еще хуже – парень, оказывается, не знал имени
ушедшей девушки (я не случайно называю героиню песни термином из пособий для
молодых супругов - «партнершей»), вспоминает русские гадания - и вот оно!узнает имя! Фабула затягивает,
напряжение растет… По аналогии с первым куплетом слушатель ожидает что-то типа
«волос – авось, лосось, берез, тверез, босс» и т.п. Оказывается – Икс!! На
тебе, это не вторая и четвертая строчки рифмуются, это третья и четвертая!
(Значит, в первом куплете – «часы – прости». О как!). Параллельно с
лексическими недоумениями возникают сомнения и в искренности героя песни:
переспал, а имени не спросил! Кака уж тут любовь! Хорошо, что не «Б» и не «Г»,
а всего лишь «Х»…Судя по всему, Чиж не шибко напрягается при написании текстов
– что в голову пришло, на мелодию худо-бедно легло, то и ладно. Отсюда и
неровности, и переменная облачность в поэтике. Но временами наступает
просветление:
Кому жизнь - буги-вуги, а кому - полный бред.
Кому жизнь - буги-вуги, ну, а мне - полный бред.
Недопитое пиво, недобитый комар,
Недосмотренный сон, незаметный удар...
Вот, пожалуй, самый удачный куплет «Перекрестка». Придраться
совершенно не к чему, крепкие рифмы, незатейливые, но емкие образы: мелкие
бытовые детали сменяются астральным беспокойством – и ряд заканчивается
физической болью. Браво!
Я искал тебя здесь и там, и думал: "Свихнусь!"
Я не нашел тебя ни здесь и ни там - и подумал:
"Свихнусь!"
О, гитара и струны, священный союз!
Когда кидает любовь, начинается блюз...
Пример, когда
повторением строчки ощутимо передается страдание героя. Но дальше опять
несуразица: «гитара и струны – священный союз»; струны, вообще-то -
неотъемлемый элемент гитары, гитара без струн – это заготовка, полуфабрикат.
Подчеркну абсурдность набором аналогов: «газета и бумага», «нож и лезвие»,
«очки и стекла» и т.д. В общем, для тех, кто слушает – сойдет, и даже красиво,
а для тех, кто слышит – слух царапнет.
«Кидает любовь» - классная находка. Слэнговое «кинуть» -
«обмануть, смошенничать», пришлось как нельзя кстати, образовав
полисемантическую палитру: «покинуть -
оставить - швырнуть - предать».
Ты ушла рано утром, когда я еще спал.
Ты ушла рано утром, когда я еще спал.
Вечный мой перекресток, где минус, где плюс?
Когда уходит любовь, остается блюз...
Текст заканчивается на манер музыкального рондо. И очень
даже поэтически красиво. Тем не менее, остается непонятным, между чем и чем
делает выбор герой на своем перекрестке, что для него «плюс» - спать с
незнакомыми девушками? Что «минус» - оставлять пиво недопитым?
И тут… о, не смею продолжать! Все’, слышите? решительно
все’, любые несуразицы прощаю Чигракову за тот яростный драйв, за тот
упоительный roll , за тот инструментальный девятый вал, коим финиширует
бессмертное произведение Сергея Николаевича – которого смело назову
«Айвазовским русского блюза».
